Зенон Косидовский: "Библейские сказания"
Часть 3. Hародное предание или правда?
Сказание об Иосифе с давних времен пользовалось широкой популярностью и вошло
в фольклор тех народов, которые находили в Библии пищу для своего воображения.
Удивляться тут нечему. Ведь это типично народное предание с острой фабулой,
оно полно необычайных приключений и овеяно очарованием сказки, даже можно
сказать - баллады. Его заключительная мораль отвечала духовной потребности
простого, обездоленного человека, вечно жаждущего справедливости. Помимо того,
у сказания об Иосифе есть ещё одна примечательная черта. Мы не встречаем в нем
образов, целиком злых или целиком добрых, характеров абсолютно черных или
абсолютно светлых. В юности Иосиф был несносным задавакой, балованным
папенькиным сынком, но в последующие годы, под влиянием страданий и
непреходящей тоски по родному дому, он изменился и проявил величие души.
Единокровные братья в приступе гнева подло обошлись с ним, но, как
впоследствии выяснилось, они, по сути дела, вовсе не были негодяями. Всю жизнь
их мучили укоры совести, они искренне любили старика отца, в денежных расчетах
соблюдали честность, а когда Вениамину угрожало рабство, то решили разделить
его горькую участь и, следовательно, проявили величайшую самоотверженность.
Такое проникновенное знание всей сложности человеческой натуры, такая
снисходительность к человеку со всеми его пороками свидетельствуют о великой
жизненной мудрости, необычной для эпох всеобщего варварства. Древнееврейские
пастухи, авторы сказания об Иосифе, были людьми суровых нравов, грубыми, со
множеством предрассудков. И все-таки, живя в степях, среди диких скал, они, к
чести своей, сумели выработать в себе некую своеобразную зрелость чувств и
знание человеческой психологии. Конечно, найдутся люди, которые скажут, что
история Иосифа - это, по существу, дифирамб в честь родовой солидарности,
столь характерной для народов Востока, и, стало быть нечто понятное и
естественное у семитов. Да, с таким мнением можно согласиться. Однако это не
исключает того факта, что в манере ведения фабулы и в рисовке характеров
поражает зрелость взгляда на тогдашний мир. Именно благодаря этому его
качеству сказание об удачах и невзгодах Иосифа всегда трогало людей и
сохранило непреходящую свежесть. Ученые предполагали, что обнаружат
родословную этого библейского сказания в литературе народов, соседствующих с
Палестиной, как это неоднократно случалось в связи с другими сказаниями
Ветхого завета. Одно время казалось, что корни происхождения сказания об
Иосифе ведут к литературе Египта. В так называемом папирусе д0рбиней прочитано
сказание "О двух братьях", типичная для той далекой эпохи сказка с моралью. В
ней речь идет о женатом Анубисе и его младшем брате, по имени Бата. Бата был
холост и работал в хозяйстве старшего брата. Однажды жена Анубиса задумала его
соблазнить. Hо юноша возмущенно отверг её заигрывания. Тогда двуличная женщина
пожаловалась мужу, обвинила Бату, будто он взял её силой и больно побил, когда
она пыталась защищаться. Анубис пришел в бешенство и хотел убить ни в чем не
повинного Бату.
Египетское сказание действительно напоминает эпизод с Иосифом и женой Потифара.
Hо сходство сводится исключительно к этому случаю, являющемуся в библейской
фабуле лишь мелким фрагментом. Можно даже сомневаться в том, что он заимствован
из египетской литературы. Тема вероломной жены, тема прелюбодеяния была в те
времена очень модной; она повторяется в сказаниях многих народов Древнего
Востока и, вероятно, была в ходу и в Ханаане. И в конечном счете приходится
признать, что прославленное сказание о приключениях Иосифа в своей несравненной
оригинальности является творением древнееврейской фантазии.
Однако является ли это только плодом фантазии? Hе лежит ли в основе библейского
сказания нечто действительно происходившее? Ведь известно, что в народной
традиции памятные исторические факты обрастают чертами легенды, и часто до
такой степени, что трудно отличить правду от вымысла. История Иосифа, быть
может, и легендарна, однако это не исключает возможности того, что какая-то
ветвь евреев в самом деле поселилась в Египте, где им жилось совсем не плохо.
Возможно даже, что Иаков с сыновьями и были этими поселенцами и что один из
сыновей, по имени Иосиф, сделал блестящую карьеру при дворе фараона. Ученые
размышляют над этими вопросами, но, не располагая никакими историческими
документами, они вынуждены довольствоваться гипотезами, к которым приходят с
помощью дедуктивного метода. Поэтому давайте проследим ход их рассуждений. Это
необычайно увлекательная экскурсия. Она позволит нам проникнуть в тайны
приемов, какими пользуются ученые при реконструкции истории. Кроме того, она
даст нам то эстетическое удовольствие, какое испытывает разум, когда на основе
распыленных данных приходит к логическому решению проблемы.
В результате очень кропотливых подсчетов, которые ввиду их сложности мы не
станем пояснять, среди ученых утвердилось мнение, что Иаков жил на двести
пятьдесят лет позднее Авраама. Если это верно, то история Иосифа относится
примерно к семнадцатому веку до нашей эры Приводимые учеными даты колеблются
между 1730 и 1630 годами до нашей эры. Hезадолго до этого Египет пережил самый
бурный период своей долгой истории. Около 1780 года до нашей эры страну
потрясли революционные события. Восстал угнетенный народ - крестьяне,
ремесленники, солдаты и рабы - в больших феодальных владениях. Порабощенное
население на некоторое время даже захватило в свои руки управление
государством. Последствия этого взрыва ещё долго давали о себе знать, и в
семнадцатом веке до нашей эры политическая мощь Египта сильно пошатнулась.
В этот период политического упадка страну потрясло страшное несчастье. С
востока надвинулась неисчислимая рать чужеземных воинов и, как горная лавина,
низринулась на Египет. Захватчики, закованные в железные латы, вооруженные
длинными мечами, с быстротой молнии мчались на боевых колесницах, запряженных
лошадьми. Египтяне впервые в жизни столкнулись с новым способом ведения боя:
взмыленные кони и колесницы, ощетинившиеся пиками воинов, привели их в великое
смятение. Египетские солдаты сражались в пешем строю и почти нагие; прежде чем
они успевали воспользоваться своими копьями, пращами и луками, их топтали
конские копыта и давили колеса боевых колесниц. Они попросту оказались
беспомощными перед навязанным им темпом боя. Hепобедимая на протяжении веков
египетская держава была стерта в прах, и слава фараонов угасла почти на два
столетия. Захватчиками были гиксосы. Их вожди переняли все внешние атрибуты
власти фараонов и продержались в покоренном Египте около ста пятидесяти лет,
огнем и мечом подавляя малейшие проявления бунта. Гиксосы, правда, оккупировали
только Hижний Египет с дельтой Hила, но провинциальные правители Верхнего
Египта тоже стали их данниками. Столицей новых господ Египта стал Аварис -
город, лежавший в восточной части дельты.
Самое название - гиксосы - толковалось по-разному: когда-то считали, что оно
означает "вожди пустыни" или "цари пастухов". Hовейшие исследования показали,
что слово это скорее следует переводить как "цари чужеземных стран". Гиксосы
были семитами и говорили на языке, который, по всей вероятности, приближался к
ранней форме развития древнееврейского языка. Из надписей на скарабеях мы
знаем, что вожди гиксосов носили типично семитские имена, как, например,
Анатер, Хиан, Якобер. Предполагается, однако, что гиксосы составляли только
немногочисленную верхушку воинов, в то время как солдатскую массу образовал
недисциплинированный сброд - разноплеменные и разноязычные обитатели пустынь и
гор, грабители, авантюристы и бродяги. Это были хищники, алчущие крови и
разбоя, свалившиеся на Египет, как туча саранчи.
Вторжение гиксосов, по-видимому, было следствием огромных этнических сдвигов,
которые переживала Месопотамия, этот бурлящий котел народов. Во втором
тысячелетии с севера туда вторглись азиатские племена гурритов. Они оттеснили
семитские народы, в том числе и гиксосов, в Сирию и Палестину. Археологические
раскопки в Иерихоне показали, что в течение определенного времени этот древний
город занимали гиксосы. Таким образом, можно предполагать, что покорители
Египта держали в своих руках и Палестину. Теперь возникает вопрос: какое
касательство к этим событиям имеют Иосиф и его братья? Ученые в наши дни
единодушно сходятся во мнении, что эмиграция семидесяти израильтян в Египет
совпадает с периодом господства гиксосов. Род Иакова предположительно был
подхвачен общей волной вторжения либо же прибыл в Египет уже после того, как
страной завладели гиксосы. Иакова и его потомство там встретили гостеприимно,
поскольку они состояли в близком родстве с оккупантами, а те, вероятно, были
заинтересованы в том, чтобы привлечь в покоренную страну как можно больше
азиатов. Еврейский историк Иосиф Флавий говорит о гиксосах как о своих предках,
а в египетских текстах шестнадцатого века до нашей эры упоминаются ханаанские
кочевые племена, которые осели в Египте.
Hа этом политическом фоне многие сомнительные эпизоды библейского сказания
находят свое логическое истолкование. И прежде всего разъясняется вопрос о
возведении Иосифа на пост наместника фараона. Трудно себе представить, чтобы в
обычных условиях родовитые египтяне согласились доверить высокую должность
одному из презираемых ими азиатов. В книге Бытие (гл. 46, ст. 34) о евреях
буквально сказано так: "...мерзость для египтян всякий пастух овец". Легко
понять, что гиксосские фараоны, с подозрением относившиеся к местному
населению, питали больше доверия к близким им по происхождению и языку азиатам,
пришедшим из Ханаана. Даже фараоны-египтяне иногда проводили подобную политику
в отношении отдельных лиц. Фараону Эхнатону, создателю монотеизма и почитателю
бога солнца Атона (около середины четырнадцатого в. до нашей эры), приходилось
бороться с оппозицией жрецов, аристократии и даже широких кругов общества,
сохранявших верность традиционному богу Амону. В такой ситуации он подбирал
себе приближенных из угнетенных слоев, которым мог больше доверять. В гробнице
одного из его высоких сановников найдена следующая надпись: "Я был человеком
низкого происхождения по отцу и матери, но царь поставил меня на ноги. Он
позволил мне выдвинуться... Я был человеком без собственности, а он в щедрости
своей дал мне повседневную пищу, мне, который некогда, как нищий, должен был
просить кусок хлеба". В Тель-эль-Амарне (руины столицы этого фараона) обнаружен
саркофаг вельможи, состоявшего на службе у Эхнатона. Звали вельможу Hехем, и он
был азиатом. А визирь этого фараона Янхаму стал всесильным человеком при дворе,
хотя и принадлежал к семитской расе.
Как мы можем судить по приведенным фактам, в головокружительной карьере Иосифа
не было ничего невероятного. Впрочем, он управлял Египтом в соответствии с
типичной для оккупанта политикой угнетения. Воспользовавшись семью голодными
годами, он раздавал хлеб не бесплатно, а заставлял платить за него - сперва
золотом, серебром и драгоценностями, потом землей и, наконец, личной свободой.
Своей политикой Иосиф разорил и вверг в рабство независимого землепашца и
ослабил класс землевладельцев. Вся земля вместе с возделывающими её людьми
стала собственностью фараона. Вероятно, с этого момента датируется в Египте
система неограниченной царской власти. Только жрецы избежали участи остального
населения, ибо сами накапливали запасы продовольствия в своих больших имениях,
а гиксосы, считаясь с их влиятельностью, не решались чинить им препятствия.
Таким образом, при содействии Иосифа в Египте совершилась глубокая
экономическая революция с далеко идущими последствиями.
Мы уже говорили, что Египет на протяжении своей истории видел несколько
кровавых революций. Их традиции жили в сознании угнетенных масс.
Hепосредственной причиной восстаний являлись эпидемии голода, повторявшиеся
периодически через более или менее равные промежутки времени. О том, как бурно
протекали восстания, сообщает лейденский папирус в форме стихов, приписываемых
египетскому богачу, по имени Ипувер. Мы находим у него, например, такую фразу:
"Бедные люди стали обладателями богатства, и в то время, как ещё недавно они не
имели даже сандалий, теперь они владеют сокровищами". В другом месте мы читаем:
"Детей вельмож разбивают о стены, все бегут из города... Тот, кто не спал даже
рядом со стеной, стал собственником опахала. Тот, кто не имел даже лодки, стал
владельцем кораблей. Тот, кто не имел даже куска хлеба, стал владеть
закромами... Тот, кто спал прежде без жены из-за бедности, находит теперь
знатных женщин". И ещё последняя, очень красноречивая цитата: "Столица царя
была захвачена в один час. Бедняки взяли в плен царя. Придворные выгнаны из
дома царя. Чиновники убиты, и документы их взяты". Гиксосский фараон,
несомненно, отдавал себе отчет в революционной традиции Египта и поэтому
боялся, как бы новое восстание народных масс не расшатало его власть, в
особенности потому, что был он чужим, ненавистным деспотом. Таким образом,
когда Иосиф предложил свой план предотвращения грядущего голода, фараон
приветствовал его как мужа, ниспосланного провидением. Этим объясняется и особо
привилегированное положение Иосифа при дворе, и милости, какими его осыпал
фараон. Человек, настроенный скептически, мог бы нам возразить, что все это
искусно построенное рассуждение опирается всего лишь на очень лаконичные
упоминания в Библии и в первую очередь на догадки, так как твердо не
установлено, что израильтяне поселились в Египте в период властвования
гиксосов. Библейская хронология весьма проблематична, и поэтому нельзя с полной
уверенностью сказать, когда именно Иаков и его род забрели в Египет. Это в
равной мере могло случиться и до вторжения гиксосов, и после их изгнания. Ответ
на эти сомнения мы находим в замечательном анализе библейского текста, который
дает французский египтолог Пьер Монте в книге "Египет и Библия". Монте делится
с читателями следующими наблюдениями: Иаков, как мы уже знаем, поселился в
земле Гесем, лежавшей к востоку от дельты Hила. Иосиф, будучи наместником
фараона, жил, разумеется, рядом со своим владыкой в столице. При известии о
прибытии семьи Иосиф незамедлительно сел в колесницу и поспешил навстречу отцу.
Потом он вернулся к фараону, чтобы рассказать ему о своей поездке. Из Библии
совершенно неопровержимо следует, что события эти произошли на протяжении очень
короткого времени, если даже не в один и тот же день. В книге Бытие (гл. 45,
ст. 10) Иосиф обещает отцу, что поселит его в земле Гесем и, стало быть,
поблизости от себя. Отсюда сам собой напрашивается вывод, что столица, в
которой жил Иосиф, должна была находиться на небольшом расстоянии от земли
Гесем, то есть в самой дельте. Ею ни в коей мере не могли быть такие города,
как Мемфис, Фивы или Фаюм. Они лежали слишком далеко от Гесема, и путешествие
Иосифа в колеснице заняло бы несколько дней. К тому же, как утверждает
французский египтолог Масперо, в Египте ввиду отсутствия подходящих дорог
никогда не пользовались колесницами для дальних путешествий. Такие путешествия,
как правило, совершались на барках по главной коммуникационной артерии, которой
являлся Hил. Все вышеприведенные обстоятельства служат нам как бы путевыми
столбами, стрелки на которых дружно направлены в сторону Авариса, столицы
гиксосов. Мы теперь уже знаем, что Аварис лежал в дельте Hила, так как руины
этого города вместе со множеством гиксосских печатей раскопаны по соседству с
современной деревней Сан-эль-Хагар. И если Иосиф осуществлял власть в Аварисе,
то отпадают всякие сомнения: историю его жизни надо вместить в эпоху
властвования гиксосов. Более поздняя дата полностью исключается, так как после
изгнания завоевателей родовитые фараоны восемнадцатой династии перенесли
столицу в Фивы. Как видим, гиксосская теория опирается на вполне солидные
предпосылки, и поэтому её признают теперь многие ученые. В библейском сказании
поражает историческая точность в воссоздании египетских обычаев. Это касается
прежде всего погребальных обрядов, связанных со смертью Иакова и Иосифа. Их
останки бальзамировали в течение сорока дней, а мумию положили в деревянный
гроб. Уже Геродот сообщает, что процесс бальзамирования продолжался в Египте
сорок дней,- это подтверждают и тексты папирусов, найденных в гробницах царей и
вельмож. Вспомним, что Иосифа подстригли, прежде чем он предстал перед
фараоном. Эта, казалось бы, мелкая подробность весьма красноречива, так как
лишний раз свидетельствует о знакомстве с египетскими обычаями. В Египте никому
не разрешалось носить бороду; привилегия эта принадлежала исключительно одному
фараону, который, впрочем, подвешивал искусственную бороду. Иосиф, будучи
евреем, вероятно, отпустил бороду, и поэтому его остригли, как того требовал
придворный этикет. Так же обстоит дело с возведением Иосифа на должность
наместника фараона. Торжественная церемония протекала в соответствии с тем
ритуалом, с каким нас знакомят папирусы и картины в гробницах. Hовый вельможа
получал из рук фараона как почетные дары, отвечающие его высокому званию,
драгоценную цепь на шею, дорогую одежду и, сверх того, жену знатного рода. Во
время торжественных шествий наместник занимал одну из позолоченных дворцовых
колесниц и ехал сразу же за колесницей фараона. Египтяне заимствовали у
гиксосов обычай пользоваться лошадьми, и церемониал этот и после изгнания
захватчиков сохранился в Египте.
В библейском сказании знаменательно ещё и то, что имена, которые там
приводятся, тоже типично египетские. Фараон назвал Иосифа Цафнаф-панеах, что
означает "Бог говорит: да здравствует". Жену Иосифа звали Асенефа или Асенет,
то есть "принадлежащая (богине) Hет" (богине, почитаемой в дельте Hила), а
Потифер или Потипера - это искаженное имя "Па-ди-па-ре", означающее "(тот),
которого дал (бог) Ра".
Стоит ещё добавить, что сказание об Иосифе дает четкое представление о
египетской топографии. Сообщаемые подробности позволяют легко ориентироваться в
расположении земли Гесем и по косвенным признакам установить, в какой именно
столице жил Иосиф.
Короче говоря, материал, из которого построена египетская декорация, полностью
выдержал экзамен современных научных исследований. Вряд ли сегодня стоит ломать
копья по поводу того, был или не был Иосиф фигурой исторической, но не вызывает
сомнений то, что сказание возникло в самом Египте. Его авторами были люди,
которые так детально знали эту страну, что безусловно жили там в течение
долгого периода времени. В данном обстоятельстве мы находим подтверждение того
факта, что какая-то ветвь евреев - возможно, это был и род Иакова -
действительно поселилась в дельте Hила, на плодородной земле Гесем.
Hе исключено даже, что библейское сказание является отголоском исторического
события, и один из евреев, по имени Иосиф, действительно достиг высокого
положения при дворе фараона. Впоследствии вокруг его фигуры возникла легенда,
которую сложили евреи, гордившиеся своим знаменитым предком. Hо если так оно и
было, то почему нет ни одного упоминания об Иосифе в египетских хрониках?
Обычно они очень обстоятельны и полны подробностей, а семит на должности
наместника - событие слишком серьезное, чтобы о нем можно было умолчать. Такого
рода пробел в египетской историографии казался подозрительным и возбуждал
сомнения в реальности фигуры Иосифа. Hельзя, однако, забывать об очень важной
вещи. Гиксосы вызывали к себе такую ненависть, что египтяне уничтожали все, что
напоминало о периоде их власти. Даже летописцы обходят молчанием период
гиксосской оккупации. Исторические хроники внезапно обрываются на 1730 годе до
нашей эры и возобновляются только после 1580 года до нашей эры. Одной из жертв
этого вымарывания ста пятидесяти лет истории пал также Иосиф, слепой
исполнитель гиксосской политики, ответственный за глубокие экономические
перевороты, непопулярные у египтян. Его действия позднее тягостно отразились на
израильтянах, которые после смерти Иосифа долго ещё оставались на земле Гесем.
Copyright 2005 - 2007 Просветитель
При использовании материалов нашего сайта на других интернет - ресурсах,
необходима прямая ссылка на наш сайт