Лео Таксиль: "Забавная Библия"
В "священном писании" были только что перечислены сыновья,
рождавшиеся у Давида в Иерусалиме (вторая книга царств глава 5, стихи
15-
16). Среди них указан Соломон. Обстоятельства рождения этого сына
Давидова составляют предмет описания главы 11. Однажды во время
прогулки царь издали заметил прелестную купальщицу. Несмотря на свою
святость, он тотчас же почувствовал потребность рассмотреть ее вблизи. "И
послал Давид разведать, кто эта женщина? И сказали ему: это Вирсавия, дочь
Елиама. жена Урии хеттеянина. Давид послал слуг взять ее; и она пришла к
нему, и он спал с нею. Когда же она очистилась от нечистоты своей,
возвратилась в дом свой. Женщина эта сделалась беременною и послала
известить Давида, говоря: я беременна. И послал Давид сказать Иоаву: пришли
ко мне Урию хеттеянина. И послал Иоав Урию к Давиду. И пришел к нему Урия, и
расспросил его Давид о положении Иоава и о положении народа, и о ходе войны.
И сказал Давид Урии: иди домой и омой ноги свои. И вышел Урия из дома
царского, а вслед за ним понесли и царское кушанье. Но Урия спал у ворот
царского дома со всеми слугами своего господина, и не пошел в свой дом. И
донесли Давиду, говоря: не пошел Урия в дом свой. И сказал Давид Урии: вот,
ты пришел с дороги; отчего же не пошел ты в дом свой? И сказал Урия Давиду:
ковчег (божий), и израиль, и иуда находятся в шатрах, и господин мой Иоав и
рабы господина моего пребывают в поле, а я вошел бы в дом свой есть и пить и
спать со своею женою! Клянусь твоею жизнью и жизнью души твоей, этого я не
сделаю.
И сказал Давид Урии: останься здесь и на этот день, а завтра я отпущу
тебя. И остался Урия в Иерусалиме на этот день до завтра. И пригласил его
Давид, и ел Урия пред ним, и пил, и напоил его Давид. Но вечером Урия пошел
спать на постель свою с рабами господина своего, а в свой дом не пошел.
Поутру Давид написал письмо к Иоаву и послал его с Уриею. В письме он
написал так: поставьте Урию там, где будет самое сильное сражение, и
отступите от него, чтоб он был поражен и умер. Посему, когда Иоав осаждал
город, то поставил он Урию на таком месте, о котором знал, что там храбрые
люди.
И вышли люди из города и сразились с Иоавом, и пало несколько из
народа, из слуг Давидовых; был убит также и Урия хеттеянин. И послал Иоав
донести Давиду обо всем ходе сражения.
И приказал посланному, говоря: когда ты расскажешь царю обо всем ходе
сражения и увидишь, что царь разгневается, и скажет тебе: "зачем вы так
близко подходили к городу сражаться? разве вы не знали, что со стены будут
бросать на вас? Кто убил Авимелеха, сына Иероваалова? не женщина ли бросила
на него со стены обломок жернова (и поразила его), и он умер в Тевеце? Зачем
же вы близко подходили к стене?" тогда ты скажи: и раб твой Урия хеттеянин
также (поражен и) умер" (вторая книга царств глава 11, стихи 3-21).
Посланный выполнил поручение. "Тогда сказал Давид посланному: так скажи
Иоаву: "пусть не смущает тебя это дело, ибо меч поядает иногда того, иногда
сего; усиль войну твою против города, и разрушь его". Так ободри его. И
услышала жена Урии, что умер Урия, муж ее, и плакала по муже своем. Когда
кончилось время плача, Давид послал, и взял ее в дом свой, и она сделалась
его женою и родила ему сына. И было это дело, которое сделал Давид, зло в
очах господа" (вторая книга царств глава 11, стихи 25-27).
Бог прислал к царю пророка Нафана, который рассказал ему следующую
историю: некий крупный богач, владелец многочисленных стад, приютил однажды
путника и, чтобы угостить его, дал ему поесть мяса овцы, которую он украл у
бедняка, вместо того чтобы взять ее из своих обильных стад. Давид возмутился
по поводу этого подлого поступка богача, а Нафан перебил его: "Ты - тот
человек, (который сделал это). Так говорит господь, бог израилев: я помазал
тебя в царя над Израилем, и я избавил тебя от руки Саула, и дал тебе дом
господина твоего и жен господина твоего на лоно твое, и дал тебе дом
израилев и иудин, и, если этого (для тебя) мало, прибавил бы тебе еще
больше; зачем же ты пренебрег слово господа, сделав злое пред очами его?.. И
сказал Давид Нафану: согрешил я пред господом. И сказал Нафан Давиду: и
господь снял с тебя грех твой; ты не умрешь; но как ты этим делом подал
повод врагам господа хулить его, то умрет родившийся у тебя сын" (вторая
книга царств глава 12, стихи 7-9,13-14).
Вслед за этим пророк величественно удалился. Следует молитва и пост
Давида; а через семь дней - смерть новорожденного.
"И молился Давид богу о младенце, и постился Давид, и, уединившись,
провел ночь, лежа на земле. И вошли к нему старейшины дома его, чтобы
поднять его с земли; но он не хотел, и не ел с ними хлеба. На седьмой день
дитя умерло...
И утешил Давид Вирсавию, жену свою, и вошел к ней и спал с нею; и она
(зачала и) родила сына, и нарекла ему имя: Соломон. И господь возлюбил его;
и послал пророка Нафана, и он нарек ему имя: Иедидиа (возлюбленный богом),
по слову господа" (вторая книга царств глава 12, стихи 16-18, 24-
25).
Вот один из несомненно наиболее поучительных эпизодов. Вольтер заметил,
что женщина, совершавшая прелюбодеяние, не могла бы выйти замуж за своего
любовника, убийцу законного мужа, разве только если "непогрешимый" - римский
папа дал бы ей специальное благословение.
Папы имеют такую власть. Но совершенно несомненно, что ни у одного
цивилизованного народа убийце не разрешается жениться на вдове своей жертвы.
Здесь кроется еще одна трудность: если считать незаконным брак Давида и
Вирсавии, то нельзя утверждать, следовательно, что Иисус Христос есть
законный потомок Давида, как представляет его евангельская родословная. Если
же, наоборот, считать его законным потомком, то это значит попрать ногами
законы общечеловеческие, а заодно и религиозные. Если брак Давида с
Вирсавией есть преступление, значит, Христос происходит из самого нечистого
источника, ибо Новый завет производит его от Соломона.
Для разрешения столь трудной дилеммы богословы указывают на раскаяние
Давида, которым он искупил свой "грех". Но его "раскаяние" было очень
непродолжительно, да он так и оставил у себя жену своей жертвы.
Следовательно, он еще более отягчил свое преступление. Это новая трудность,
которую богословы не могут обойти, и здесь они опять прибегают, как всегда в
трудных случаях, к необходимости слепой веры в "неисповедимую волю божию".
В случае, который мы рассматриваем, очень трудно, правду говоря, толком
распознать эту самую "волю божию". Бог, который убил старого Навала, чтобы
облегчить первое прелюбодеяние Давида, вдруг рассердился, когда его любимый
"помазанник" провинился, умертвив Урию. Нам кажется,
Давиду надлежало и здесь попросить бога самому заняться убийством и
дать ему Вирсавию так же просто и без труда с его стороны, как он некогда
дал ему Авигею. Тогда бог совсем бы и не рассердился.
Затем, бог обнаруживает здесь гнев довольно странный. По-видимому, он
сердился, если посылал пророка Нафана обрушить на голову Давида угрозы
жестоких наказаний. Однако это не мешает ему благосклонно взирать на брак
Давида с женой его жертвы, ибо он тотчас же обнаруживает свое расположение к
Соломону, родившемуся у Давида от этой вдовы. Он просто переносит наказание
за грех убийцы на новорожденного младенца, умерщвляя его.
Таким образом, благодаря этой странной, но, конечно, божественной
комбинации Давид выходит сухим из воды. Впрочем, это не совсем так. Он
прощен, ибо ребенок умер; но он не прощен, ибо угроза, что его жены и
наложницы будут спать с другими на глазах всего Израиля, - эта угроза
осталась и, как мы еще увидим, будет частично приведена в исполнение.
В это время Иоав воевал против Раввы аммонитской и взял эту столицу.
Давид приехал туда, чтобы вступить во владение "городом". "И взял Давид
венец царя их с головы его, - а в нем было золота талант и драгоценный
камень, - и возложил его Давид на свою голову, и добычи из города вынес
очень много" (вторая книга царств глава 12. стих 30). Талант-это 36
килограммов золота, Невозможно допустить, чтобы человек носил такую корону:
она раздавила бы и библейского Голиафа.
Победив аммонитян, царь израильский и иудейский подверг своих пленных
самым немыслимым пыткам. Это были те же самые жители Раввы, которые избавили
Давида от нежеланного Урии. Давид был наполовину прощен богом, но бог избрал
Давида, чтобы сделать его божественным мстителем против его собственных
нечаянных пособников, которые были совершенно неповинны, ибо находились в
состоянии законной обороны. Уж если кто-нибудь должен был бы поплатиться,
так это Иоав, роль которого была в этом деле не из почтенных.
"А народ, бывший в нем, он вывел, и положил их под пилы, под железные
молотилки, под железные топоры, и бросил их в обжигательные печи. Так он
поступил со всеми городами аммонитскими. И возвратился после того Давид и
весь народ в Иерусалим" (вторая книга царств глава 12, стих 31).
Было бы очень желательно, чтобы все эти непостижимые варварства
оказались бы таким же вздорным вымыслом, как и корона в 36 килограммов.
История не знает примеров столь громадной и обдуманной жестокости: о ней
рассказывает и ее восхваляет только "священная" книга-Библия! Католический
сверхученый богослов бенедиктинец Кальмет говорит: "Надо предполагать, что
Давид следовал обычным в его время законам войны, ибо священное писание во
всем этом не упрекает Давида и даже во всем считает его поведение, кроме
случая с Урией, правильным и безупречным". "Это извинение было бы хорошо в
истории тигров и пантер, - отвечает ему Гюэ. - Какой человек сможет найти
подобающее извинение для подобной жестокости? А между тем этот
человек-любимец бога. Верна ли эта история или представляет собою вымысел,
но такого рода религиозное наставление нужно только порицать. А что думать о
тех, которые взяли на себя миссию внушать народу, что такого рода
бесчеловечная дикость является поступком славным и достойным?"
В "истории" Давидовой уходишь от одного ужаса только для того, чтобы
сразу же узнать о другом.
"И было после того: у Авессалома, сына Давидова, была сестра красивая,
по имени Фамарь, и полюбил ее Амнон, сын Давида. И скорбел Амнон до того,
что заболел из-за Фамари, сестры своей; ибо она была девица, и Амнону
казалось трудным что-нибудь сделать с нею. Но у Амнона был друг, по имени
Ионадав, сын Самая, брата Давидова; и Ионадав был человек очень хитрый. И он
сказал ему: отчего ты так худеешь с каждым днем, сын царев, -не откроешь ли
мне? И сказал ему Амнон: Фамарь, сестру Авессалома, брата моего, люблю я.
И сказал ему Ионадав: ложись в постель твою, и притворись больным; и
когда отец твой придет навестить тебя, скажи ему: пусть придет Фамарь,
сестра моя, и подкрепит меня пищею, приготовив кушанье при моих глазах, чтоб
я видел, и ел из рук ее" (вторая книга царств глава 13, стихи 1-5). История
знает несколько кровосмесительств, сходных с кровосмесительством
Амнона. Во всяком случае, нельзя предположить, чтобы они были
скопированы одно с другого; эти явления были довольно распространены у всех
древних народов. Но вот что особенно странно здесь: Амнон поведал о своей
преступной страсти своему двоюродному брату Ионадаву. Надо было бы, чтобы
семья Давида была довольно развращена, если один из сыновей, который мог
иметь сколько угодно наложниц, пожелал бы непременно обладать своей
собственной сестрой и чтобы его двоюродный брат ему в этом содействовал.
Амнон последовал совету Ионадава, и все произошло, как тот предсказал.
Царь, придя к сыну, выслушал его просьбу, принял ее за безобидную фантазию
больного, в которой нельзя отказать, и отправил дочь приготовить ему любимое
блюдо.
"И пошла она в дом брата своего Амнона; а он лежит. И взяла она муки и
замесила, и изготовила пред глазами его и испекла лепешки, и взяла
сковороду и выложила пред ним; но он не хотел есть. И сказал Амнон:
пусть
все выйдут от меня. И вышли от него все люди, и сказал Амнон Фамари:
отнеси кушанье во внутреннюю комнату, и я поем из рук твоих. И взяла
Фамарь лепешки, которые приготовила, и отнесла Амнону, брату своему, во
внутреннюю комнату.
И когда она поставила перед ним, чтоб он ел, то он схватил ее, и сказал
ей: иди, ложись со мною, сестра моя. Но она сказала: нет, брат мой, не
бесчести меня, ибо не делается так в Израиле; не делай этого безумия. И я,
куда пойду я с моим бесчестием? И ты, ты будешь одним из безумных в израиле.
Ты поговори с царем; он не откажет отдать меня тебе. Но он не хотел слушать
слов ее, и преодолел ее, и изнасиловал ее, и лежал с нею. Потом возненавидел
ее Амнон величайшей ненавистью, так что ненависть, какою он возненавидел ее,
была сильнее любви, какую имел к ней; и сказал ей Амнон: встань, уйди.
И (Фамарь) сказала ему: нет, (брат); прогнать меня- это зло больше
первого, которое ты сделал со мною. Но он не хотел слушать ее. И позвал
отрока своего, который служил ему, и сказал: прогони эту от меня вон и запри
дверь за нею" (вторая книга царств глава 13, стихи 8-17).
Как вы находите, читатель? Не правда ли, это очень удачный анекдот для
"священной" книги, продиктованной самим богом?
"И посыпала Фамарь пеплом голову свою, и разодрала разноцветную одежду,
которую имела на себе, и положила руки свои на голову свою, и так шла и
вопила" (стих 19).
Авессалом, который, подобно ей, был рожден от Маахи, четвертой жены
Давида, оставил по себе "длинноволосую" славу. Это еще один из
библейских персонажей, знаменитых благодаря своей гриве: длиной волос он
превосходил Самсона и Самуила. Узнав об изнасиловании Фамари, Авессалом
пытался сначала утешить ее. Мы цитируем: "Не Амнон ли, брат твой, был с
тобою? - но теперь молчи, сестра моя; он - брат твой; не сокрушайся сердцем
твоим об этом деле" (стих 20).
Несмотря на эти добрые слова, Фамарь оставалась безутешной. Что
касается Давида, то, когда он узнал, что подразумевал Амнон под вкусным
блюдом Фамари. он впал в большой гнев, но гнев его быстро утих: ведь Давид и
сам за собой знавал подобные грешки.
"Авессалом же не говорил с Амноном ни худого, ни хорошего; ибо
возненавидел Авессалом Амнона" (стих 22). Авессалом скрывал ненависть
свою целых два года (стих 23). По истечении этого времени у него в Ваал
- Гацоре была стрижка овец, и по этому поводу он устроил большое пиршество,
на которое пригласил и своих братьев, в том числе и Амнона.
Кровосмеситель-насильник перепился и в пьяном виде был убит (стихи 24-
29).
"Это ужасное бесчестие - спать со своей сестрой, - говорит Вольтер. -
Ужасно грубо прогнать ее после такого оскорбления. Но предательски убить
своего брата, пригласив его к себе на пирушку, - это, несомненно, не меньшее
преступление".
Все братья Авессалома, свидетели этого братоубийства, быстро встали
из-за стола и обратились в бегство на своих мулах, как будто каждый из них
боялся разделить участь Амнона.
Здесь впервые в еврейской истории встречаются мулы. Один богослов,
страдавший манией придавать необычайность даже тем событиям, которые были
совершенно лишены ее, - все тот же наш старый знакомец, неистощимый Кальмет,
-в своем комментарии к Библии указывает, что "в Палестине мулы не являются
результатом скрещивания ослов с кобылицами, но рождаются от самцов и самок
мулов" (!).
Эта неожиданная новость возбудила смех Вольтера, который отвечает
бенедиктинцу: "Кальмет воспроизводит здесь мнение Аристотеля, но он,
конечно, гораздо лучше сделал бы, если бы посоветовался с каким-нибудь
скотопромышленником. Мы знаем несколько путешественников, утверждающих, что
Аристотель ошибался, а вместе с ним и почтенный отец Кальмет. В наши дни нет
уже ни одного натуралиста, который верил бы в существование самостоятельной
породы мулов. Осел может дать хорошего мула от скрещивания с кобылицей. Но
природа тут и останавливается, ибо сам мул не обладает способностью
воспроизводить потомство. Зачем, спрашивается, "провидение" дало ему органы
воспроизведения? Говорят, что оно ничего не делает без цели. Тем не менее
самая бесполезная вещь в мире
- это воспроизводительные органы мула. Они нужны ему не больше, чем
мужчине сосцы, которые тоже существуют для одной видимости".
Давид долго оплакивал Амнона и не скрывал, что порицал Авессалома за
убийство. Вот почему Авессалом эмигрировал: он нашел прибежище в царстве
гессурском у своего деда и прожил там три года. Иоав прибег к хитрости,
чтобы вызвать его обратно. Это удалось ему, и он привел его в Иерусалим. Но
Давид не хотел видеть своего сына.
"Не было во всем Израиле мужчины столь красивого, как Авессалом, и
столько хвалимого, как он; от подошвы ног до верха головы его не было у него
недостатка. Когда он стриг голову свою, -а он стриг ее каждый год, потому
что она отягощала его, -то волоса с головы его весили двести сиклей по весу
царскому. И родились у Авессалома три сына и одна дочь, по имени Фамарь; она
была женщина красивая (и сделалась женою Ровоама, сына Соломонова, и родила
ему Авию).
И оставался Авессалом в Иерусалиме два года, а лица царского не видел.
И послал Авессалом за Иоавом, чтобы послать его к царю, но тог не захотел
придти к нему. Послал и в другой раз; но тот не захотел придти. И сказал
(Авессалом) слугам своим: видите участок поля Иоава подле моего, и у него
там ячмень; пойдите, выжгите его огнем. И выжгли слуги Авессалома тот
участок поля огнем. (И пришли слуги Иоава к нему, разодрав одежды свои, и
сказали: слуги Авессалома выжгли участок твой огнем).
И встал Иоав, и пришел к Авессалому в дом, и сказал ему: зачем слуги
твои выжгли мой участок огнем? И сказал Авессалом Иоаву: вот, я посылал за
тобою, говоря: приди сюда, и я пошлю тебя к царю сказать: зачем я пришел из
Гессура? Лучше было бы мне оставаться там. Я хочу увидеть лице царя. Если же
я виноват, то убей меня.
И пошел Иоав к царю, и пересказал ему это. И позвал царь Авессалома; он
пришел к царю, (поклонился ему) и пал лицем своим на землю пред царем; и
поцеловал царь Авессалома" (вторая книга царств глава 14, стихи 25-33).
Поведение Авессалома по отношению к Иоаву менее ужасно, чем все остальное,
но оно чрезвычайно уродливо. Нигде, кроме Библии, никто никогда не сжигал
полей военачальника и премьер-министра для того только, чтобы вызвать его на
разговор. Какой странный способ добиваться аудиенции!
"После сего Авессалом завел у себя колесницы и лошадей и пятьдесят
скороходов" (глава 15, стих 1). Затем он стал искать популярности, обещая
народу правосудие, и в конце концов вкрадывался "в сердце израильтян" (стих
6). Сорок лет спустя Авессалом сказал Давиду: "пойду я и исполню обет мой,
который я дал господу, в Хевроне... Сказал ему царь: иди с миром... И
разослал Авессалом лазутчиков во все колена израилевы, сказав: когда вы
услышите звук трубы, то говорите: Авессалом воцарился в Хевроне. С
Авессаломом пошли из Иерусалима двести человек, которые были приглашены им,
и пошли по простоте своей, не зная, в чем дело" (стихи 7-
11).
Тогда Давид сказал своим слугам, бывшим с ним в Иерусалиме: "встаньте,
убежим, ибо не будет нам спасения от Авессалома; спешите, чтоб нам уйти,
чтобы он не застиг и не захватил нас, и не навел на нас беды, и не истребил
города мечом. И сказали слуги царские царю: во всем, что угодно господину
нашему, царю, мы - рабы твои. И вышел царь и весь дом его за ним пешком.
Оставил же царь десять жен, наложниц (своих), для хранения дома. И вышел
царь и весь народ пешие, и остановились у Беф-Мерхата. И все слуги его шли
по сторонам его, и все хелефеи и все фелефеи, и все гефяне до шестисот
человек, пришедшие вместе с ним из Гефа, шли впереди царя" (вторая книга
царств глава 15, стихи 14-18).
Лорд Болингброк рассказывает, что, когда духовник одного английского
генерала читал ему только что цитированное место Библии, генерал вырвал
книгу из его рук, бросил ее оземь и воскликнул:
- Тысячу молний! Что это за жалкий трус, ваш несчастный Давид, если он
удрал с целым полком солдат? Нет, уж я бы повернул обратно; я догнал бы
этого Авессалома и повесил бы его, как собаку, на первой осине! "Когда дошел
царь Давид до Бахурима... вышел оттуда человек из рода дома Саулова, по
имени Семей... и злословил, и бросал камнями на Давида и на всех рабов царя
Давида; все же люди и все храбрые были по правую и по левую сторону (царя).
Так говорил Семей, злословя его: уходи, уходи, убийца и беззаконник... И шел
Давид и люди его своим путем, а Семей шел по окраине горы, со стороны его,
шел и злословил, и бросал камнями на сторону его и пылью" (вторая книга
царств глава 16, стихи 5-7, 13).
Критики отмечают, что, если бы автор был обыкновенный писатель, он
привел бы какие-нибудь подробности мятежа Авессалома; он сказал бы, какими
силами тот располагал, почему Давид, этот прославленный воин, так постыдно
бежал из Иерусалима еще раньше, чем его мятежный сын показался у ворот
города. Мы знали бы, был ли Иерусалим укреплен или не был, знали бы, почему
народ не оказал никакого сопротивления Авессалому. Возможно ли, чтобы такой
жестокий тиран, как безжалостный Давид, который распиливал надвое своих
побежденных врагов, размалывал их на жерновах, сжигал их в печах, бежал бы
из своей столицы, как плаксивое дитя, не сделав ни малейшей попытки подавить
мятеж непокорного сына? А случай с этим Семеем, который безнаказанно осыпает
царя камнями и пылью, в то время когда царь окружен таким количеством
вооруженных, а также и всем населением Иерусалима, - не есть ли это одна из
самых невероятных выдумок "божественной утки"? Спрашиваешь себя иной раз, не
сон ли это, когда читаешь такую белиберду в религиозной книге, каждому слову
которой надо верить под страхом анафемы?
"Авессалом же и весь народ израильский пришли в Иерусалим, и Ахитофел с
ним... И сказал Ахитофел Авессалому: войди к наложницам отца твоего, которых
он оставил охранять дом свой; и услышат все израильтяне, что ты сделался
ненавистным для отца твоего, и укрепятся руки всех, которые с тобою. И
поставили для Авессалома палатку на кровле, и вошел Авессалом к наложницам
отца своего пред глазами всего Израиля" (вторая книга царств глава 16, стихи
15, 21-22).
Критики не находят, что публичные сношения со всеми наложницами царя
были бы верным шагом к снисканию популярности в народе. Они также
отказываются верить, чтобы Авессалом, как бы молод он ни был, мог повторить
раз за разом на глазах у всего иерусалимского населения подобные попытки
снискать народную любовь, ложась по очереди со всеми десятью наложницами
отца. Но что яснее всего, это то, что "священный" автор, составляя основную
книгу христианской религии, любит копаться в грязных и порнографических
историях. После кровосмесительства Амнона нам подносят десять
кровосмесительств Авессалома. Час от часу не легче! С этой "святой" Библией
мы выходим из гадости только для того, чтобы попасть в гнусность.
Ахитофел дал еще и другой совет Авессалому, а именно - набрать 12000
человек и немедленно пуститься преследовать Давида. Но некто Хусий
посоветовал ему прежде всего обратиться с воззванием ко всему Израилю, от
Дана до Вирсавии. Этот последний совет больше понравился Авессалому.
Ахитофел, раздосадованный тем, что его не послушали, покончил с собой. В
конце концов мятежники потерпели поражение в Ефраимском лесу, где 20000
солдат Авессалома были убиты войсками царя под командой Иоава. Во время
бегства сын Давида, сидевший верхом на муле, запутался волосами между
ветвями дуба и так и повис, а мул убежал. Иоав пронзил Авессалома тремя
мечами. Этот эпизод, кажется, притянут-таки за волосы, не правда ли? Что
касается Давида, то, когда он узнал о смерти прекрасного молодого человека,
он пролил обильные слезы и повторял: "Сын мой, Авессалом! Авессалом, сын
мой!" Других надгробных речей на этот раз не последовало. Итак, Давид
возвратился в свою столицу. На радостях он простил Семея, закидывавшего его
камнями. Затем было еще одно возмущение, вызванное Савеем; оно было
преодолено, и люди, у которых он скрывался, отрубили ему голову. Наконец,
был некий "капитан" Амессай, которого Авессалом возвел в "генеральский" чин.
Иоав сблизился с ним, притворяясь благожелательным, и во время беседы "взял
Иоав правою рукою Амессая за бороду, чтобы поцеловать его. Амессай же не
остерегся меча, бывшего в руке Иоава, и тот поразил его им в живот, так что
выпали внутренности его на землю, и не повторил ему удара, и он умер"
(вторая книга царств глава 20, стихи 9-10). Все это вновь и вновь напоминает
о величайшем нравственно-воспитательном содержании и значении
иудео-христианского "священного писания", которое не могут-де понять
безбожники!
Copyright 2005 - 2007 Просветитель
При использовании материалов нашего сайта на других интернет - ресурсах,
необходима прямая ссылка на наш сайт